Гроза над Дремучим Миром

Страница 90

— Еще бы мне не знать!

Вокруг сатурниона и наместника скопилась толпа. Все слушали, о чем говорил Хамсину посланник самого Лютого Князя. Черт подошел к ним и позвал Флакка, который в это время продолжал что-то излагать окаменевшему титану. Он говорил на древнем языке, поэтому Беатриче ничего не могла понять.

— Не сейчас, Ундион, — неприветливо отозвался сатурнион и снова принялся монотонно бубнить.

Беатриче не могла увидеть лица Хамсина, стоявшего к ней спиной, но о его состоянии, ей не трудно было догадаться. Когда-то давно и ей приходилось выслушивать приговор Лютого Князя. Она вспомнила и посланника, который пришел в разгар праздника, чтоб сообщить ей страшную новость, и странную картину во дворце Саргона, и его самого восседающего на своем золотом троне. И это бесстрастное и сосредоточенное лицо сатурниона, ей казалось знакомым. Тогда, вокруг несокрушимого трона Хозяина таких стояло около десятка. Все они олицетворяли тогда для нее жесткую непреклонность Лютого Князя.

— Подождем, — сказал Ю-Ю, прислушиваясь к тому, что изрекал сатурнион.

— О чем он говорит ему?

— Сначала он излагал обвинения, теперь объясняет права и обязанности.

— Надо же, все как у людей.

— Почти, — усмехнулся черт.

— В чем его обвиняют?

— Это я прослушал, когда с тобой разговаривал, но что-то все-таки краем уха уловил о неподчинении и своеволии.

— Что теперь с ним будет?

— Пока непонятно.

— Саргон не убьет его?

— Не знаю. О наказании вообще не было ни слова. Ясно только, что Хамсин должен предстать перед ним лично.

— Они отбывают сейчас же?

— Похоже, что да. Но непонятно только на кого останутся наместничества, — будто бы про себя, задумчиво, произнес Ундион.

— Ты о чем?

— Подожди, сейчас узнаем.

Сатурнион, наконец, закончил свою речь. Хамсин остался неподвижно стоять на месте с непроницаемым лицом. Он словно и не выбрасывал свою бронзовую маску. Она снова скрывала его глаза и таила ото всех его настоящие чувства.

Довольный Флакк, спросил, наконец, Ю-Ю:

— Что там у тебя?

Ундион оглянулся на Беатриче, и та подошла к ним поближе.

— Я хотел только узнать, как теперь быть с Медными горами? — задал черт свой вопрос. — Гавра-то нет, кто же будет там наместником?

Флакк призадумался, а Ю-Ю решил уточнить:

— Насколько я понял, Хамсина должен был арестовать именно Гавр, а ты лишь обеспечивать ему полномочия?

— Ну и что?

— Хамсин — есть, Гавра — нет.

— Как видишь, я смог обойтись и без него, — совсем по-человечески огрызнулся Флакк.

— И тем нарушил предписание Хозяина.

— Я же не виноват, что этот упрямец остался в Гиблых болотах по собственной воле! Что мне его нужно было силой от бенши утаскивать?! Это вряд ли было бы возможно!

— О чем он говорит, Ю-Ю? — не поняла Бет и, цепко ухватив черта за рукав и пристально уставившись ему в глаза, строго спросила:-Гавр потерялся в болоте?

— Не совсем так, — сказал за него Флакк и сквозь расступившуюся толпу подошел ближе к Беатриче. — Наместник Дремучего Мира добровольно остался в плену бенши. Чтоб познать пресловутые тайны бытия, он забыл о своем наместничестве, о своих обязанностях, о тебе и даже о распоряжении Лютого Князя. Это он нарушил приказ Хозяина, а не я.

— Этого быть не может! Только не Гавр! И вообще, каким образом он попал туда?

Обескураженной Беатриче пришлось выслушать долгий рассказ сатурниона с изредка вставляемыми фразами Ю-Ю, который пытался несколько смягчить общий фон жесткого повествования. Она узнала обо всем, что произошло с того момента, как Гавр появился в мраморном дворце Саргона: о приказе Хозяина низвергнуть Хамсина, о покушении на Гавра и Бейшехире, о визите в Медные горы и блуждании в болотах. Флакк не преминул также упомянуть об Айшгур.

— А как же я? — растерянно спросила Бет, выслушав все это. — Как же Дремучие? Как же наш мир?

— У меня нет на это ответа.

— Что с нами будет?

— Если Гавр не вернется, Саргон найдет ему замену.

— Он может не вернуться?