Гроза над Дремучим Миром

Страница 111

Пронзительный визг собаки, едва уловимый среди общего хаоса, заставил обернуться ее хозяйку. Она увидела, как неподалеку от нее рухнул в кусты черно-белый клубок.

— Флакк!!! — вскричала она что было мочи, неотрывно глядя туда, куда упали Троя и Бейшехир. — Скорее сюда! Колдун здесь!!!

Не дожидаясь, пока тот отзовется, Бет кинулась к месту падения Трои и мавра, перепрыгивая через оставленные молниями глубокие воронки, тела погибших и дымящиеся от дождя камни. Через несколько мгновений она уже была на месте. Она была словно одержима безумием. Глаза сверкали, зубы злобно скрипели.

— Троя! В сторону! — с ходу отдала она приказ собаке, чьи зубы плотно пережали горло Бейшехира. Та тут же отпрыгнула в сторону.

Бейшехир, конечно, не убился, хотя и поломал несколько костей и разбил в кровь лицо. Бет тут же приставила меч к его груди. Она не сразу смогла отдышаться и произнести хоть слово, глядя на ошеломленного колдуна. Но удивление Бейше длилось лишь несколько мгновений, постепенно на окровавленном лице мавра стала возникать жуткая издевательская улыбка.

— Думаешь, сможешь убить меня? — спросил он шепотом, и Беатриче не услышала его слова, но прекрасно догадалась о них.

Подскочил сатурнион, и сразу сообразивший, что его сейчас ожидает, Бейшехир тут же изменился в лице.

— Не жалей его! — крикнул Флакк и начал громко произносить непонятные слова.

Беатриче ни на секунду бы не замешкалась и воткнула бы свой меч в сердце черного колдуна, но в этот момент она сама была сражена ударившим с неба огненным клинком. Молния, словно жало змеи, впилась в нее, но обратно выйти не смогла, будто бы заметавшись и ища выхода обратно. Бет засветилась изнутри и слегка приподнялась от земли, зависнув в воздухе. Ее глаза широко раскрылись, но не в предсмертной агонии, а в победном ликовании. Внутри нее бушевал пожар. Но это длилось лишь миг. Сияние внезапно потухло, и, плавно опустившись на землю, Беатриче снова твердо встала на ноги. Ее глаза тут же торжествующе вонзились в колдуна.

— Мне еще и не то приходилось испытывать, — сказала она ошарашенному Бейшехиру и одним лишь резким движением проткнула насквозь его сердце.

Колдун тут же выплюнул на грудь лужу крови, вытаращил глаза и захрипел. Флакк, опомнившись и поняв, что Беатриче осталась жива, снова начал громогласно и четко читать заклинание. Меч оставался в груди черного колдуна все время, пока сатурнион произносил ему приговор. Когда же мавр замер, Беатриче выдернула кровавое лезвие и будто без памяти попятилась назад. Запнувшись о камень, она неловко качнулась и налетела на Флакка. Он подхватил ее, не давая упасть.

— Мы его убили? — спросила она слабым голосом.

— Да.

— Значит победа за нами?

— Да.

Дождь перестал, молнии больше не сверкали. Сквозь последние темные тучи проглянул бодрый луч солнца. Исчезли призраки и миражи. На поле остались лишь немногие живые и многие мертвые.

— Победа за нами, — повторила Беатриче и без сил опустилась на землю.

ГЛАВА 27

Гроза закончилась. Дремучие стали подсчитывать живых и мертвых. Китеж потерял почти половину своих воинов. Погибли четверо братьев Евстантигмы. Ни один из дремучего войска не ушел с поля брани не раненым.

Было уже далеко за полдень. Тучи быстро разнеслись по сторонам, снова появился солнечный свет. К Беатриче постепенно стали подбредать оставшиеся в живых. Упыри протрезвели еще тогда, когда начали сверкать молнии, и теперь, не откладывая, они готовились совершить обряд погребения своих погибших соплеменников, от которых остались лишь кучки пепла. Опираясь на свой меч, к Бет медленно подковылял тяжело раненый Трибор. Староста был сильно обожжен, и в последствии Ю-Ю пришлось отнять его левую руку.

— Теперь кажется все, — сказал он, глядя на поверженную фигуру Бейшехира, и спросил:-Мои ребята схватили вон там несколько нукеров, что делать-то с ними?

— Сам решай, Трибор. Я что-то совсем опустела…

Бет находилась в сумрачном состоянии усталости и отрешенности. Она не знала, что будет с ними всеми дальше. Ее задача была выполнена, и теперь внутри нее появилась бездонная пропасть и растерянное непонимание своей дальнейшей судьбы. Ей очень хотелось расплакаться, пожаловаться кому-нибудь, попросить совета, поддержки, сочувствия, но она понимала, что больше не имеет право проявлять обычную женскую слабость.